Иван Ефремов
Авторы: Ольга Еремина, Николай Смирнов
Серия: Жизнь замечательных людей

Иван Антонович Ефремов (1908-1972) – один из крупнейших мастеров отечественной фантастики и приключенческого жанра. Его романы "Туманность Андромеды", "Лезвие бритвы", "Час Быка", «На краю Ойкумены», «Таис Афинская» и другие вошли в золотой фонд русской литературы, выдержали сотни переизданий, переведены на разные языки. И.А. Ефремов был не только известным писателем, но и выдающимся ученым-палеонтологом, для которого решение научных загадок было делом не менее увлекательным, чем родившаяся еще в детстве страсть к путешествиям, опасным приключениям и всему необыкновенному. Юный красноармеец, моряк, палеонтолог, геолог, горный инженер, писатель – биография этого незаурядного человека, имя которого до сих пор окутано тайнами и мифами, не менее захватывающе интересна и поучительна, чем написанные им произведения.
Книга «Иван Ефремов» из серии «Жизнь замечательных людей» – первое полномасштабное жизнеописание, созданное на основе глубокого изучения всех доступных свидетельств - документов, рассказов родных и близких и, конечно, произведений писателя, в полной мере отразивших не только его жизненный опыт, но и мировоззрение. Авторы книги – писатели, филологи О. А. Еремина и Н.Н. Смирнов – «задачу поставили себе непростую – написать художественную биографию Ефремова, чтобы увлекательная, богатая жизнь героя была представлена живо и подробно на фоне важнейших событий эпохи. При этом факты должны быть точными, а информация о событиях – по возможности исчерпывающей».


Только узкому кругу специалистов известно, что одна из самых первых научных экспедиций И.А. Ефремова и первый большой успех начинающего ученого были связаны с Вологодским краем. В 1927-1928 годах Иван Антонович проводил палеонтологические раскопки на берегах речки Шарженьги (правый приток реки Юг) около деревни Вахнево Никольского района (тогда Северо-Двинской губернии), где открыл крупнейшее обиталище раннетриасовых лабиринтодонтов, захороненных в отложениях огромного озерного бассейна, и описал новый вид ископаемого животного, названного им Bentosaurus sushkini («донный крокодил»).
В 1991 году постановлением президиума областного Совета народных депутатов Вологодской области геологические отложения по реке Шарженьге в полукилометре к востоку от деревни Вахнево объявлены геологическим памятником природы.

Фрагмент книги:
«<…> Здесь, на Севере, тоже есть горы — не крутые и не высокие, но от этого не менее ощутимые — благодаря течению рек. Северные Увалы. Где находится высшая точка? Вот, в Никольском уезде, к югу от Устюга. 293 метра. Там реки, вытекающие из болот сузёма, быстры, берега — обрывисты. Ивана заинтересовала речка Шарженьга, истоки которой располагались ближе всего к высшей точке Увалов.
Огромные ели нависали над дорогой, редко встречались сторожевые из-бы. Телега долго вползала на едва заметные глазу, но ощутимые для лошадей угоры. Наконец добрались до Никольска. От Никольска на Великий Устюг ведёт старый, кое-где вымощенный булыжником тракт, по которому на телеге Иван добрался до отворотки на Калинино. Тут, выше устья реки Шарженьги, переправа через Юг. Река Юг делает крюк на восток, впадает в Сухону, почему Устюг и носит своё название — Усть-Юг. Деревни стоят или по реке, или по тракту. Но река всё же — главная, наиболее древняя дорога этих мест.
Сам исследователь так описал свой путь:
«Отсюда [от Ветлуги] мне предстоял 230-километровый переезд по лесам и болотам, и мои бока подвергались сильному испытанию, пока я, наконец, прибыл в доисторическом экипаже на берег р. Шарженга, притока р. Юга. Наметив раскопки в трёх пунктах, я сразу напал на богатое местонахождение костей, и первой костью в первой раскопке был велико¬лепной сохранности череп стегоцефала. Кости здесь попадались часто, пласт был огромной толщины, и приходи¬лось соблюдать большую осторожность при разборке его. Мой рабочий был удивительно способный молодой крестьянин, и его природный ум быстро схватывал основные правила добывания костей. Под конец нашей работы я мог совершенно спокойно поручить ему разборку пласта, и работа наша двигалась быстро. Много мы полазали с этим рабочим по обрывам рек бассейна Шарженга и лесным трущобам, отыскивая новые выходы пластов и определяя границы. Однако средства приходили к концу, истекал и срок командировки. Надо воз¬вращаться. Надежда с большими средствами вернуться сюда на следующий год помогла мне преодолеть азарт коллекционирования, который всецело овладел мною. Не нужно быть коллекционером, чтобы понять упорство охотника за ископаемыми, когда осталось ещё многое, что он мог бы забрать с собой. Приходится силой вводить себя в рамки, будничные и разумные рамки средств и времени» (Борисяк А. А. Указ. соч. С. 302—303).
Странные дни проживал Иван. Не плоская Прикаспийская степь с прекрасным обзором лежала вокруг, а дремучий, словно затаившийся сузём, где даже на холмах ничего не было видно, кроме окружающих деревьев. Иван исхаживал вдоль русел рек десятки километров, карабкался по отвесным обрывам, срывался, падал. Порой ему казалось, что терпение его кончается, что он не может больше сделать ни шагу, но страстное желание найти заставляло его отодвигать предел утомления и подниматься на новые поиски. Заходил он и в избы, расспрашивал крестьян.
В крутой излучине Шарженьги, у деревни Вахнево, ниже устья реки Анданги, Ивану удалось обнаружить обрыв, сложенный из красных глин. От церкви в сторону реки — поскотина. К реке сбегает тропинка, ведёт к насыпи, доходящей до середины реки, и оттуда до другого берега речку перегораживает заезок — плетень с воротцами, в которые вставляются морды из ивовых прутьев для ловли рыбы.
На мысу, в прослое косослоистого буровато-серого песчаника, начали попадаться кости и конкреции, которые крестьяне называли сопласы — «сплюснутые, спрессованные». В песчанике встретились замечательный по сохранности череп и отдельные кости скелета, беспорядочно перемешанные и рассеянные.
Здесь Иван наметил площадку для раскопок будущего года.
Животные, обнаруженные Ефремовым, были похожи на маленьких крокодильчиков с короткими ножками, с узкой вытянутой мордочкой. Вероятно, они прятались на дне, подстерегая рыбу, и, догоняя её быстрым рывком, хватали длинными челюстями. В 1929 году Ефремов описал открытое им животное и назвал его Bentosaurus sushkini. Оказалось, что под таким именем уже зарегистрировано одно ископаемое животное. И тогда из бентозавра («донной ящерицы») существо превратилось в бентозуха — «донного крокодила».
У речки Медвежьей Иван присмотрел ещё одну площадку. Высокие деревья здесь выглядели тонкими спичками. Попав в зону оползня, беспомощно съезжали они по крутому склону, наклоняясь в разные стороны.
В один из дождливых вечеров, сидя в тёплой избе, Иван рассказывал крестьянам, что песчаник представлял собой отложения древнего речного потока, который впадал в озеро. Доисторическая река несла трупы водных животных, которые заносило илом и песком.
Иван уже понимал, что Шарженьга — его первый крупный успех. Подобные кладбища ещё найдут на огромном пространстве от Белого моря до Прикаспийской впадины на юге, будут открыты десятки обитателей раннетриасовой эпохи, но столь крупные скопления останков земноводных, как у деревни Вахнево, будут найдены только через несколько десятилетий.
Обработка материала и выводы ещё ждали своего часа, но уже на раскопках Иван задумался, что могло вызвать массовую гибель лабиринтодонтов. Позже Ефремов напишет статью «Два поля смерти минувших эпох», а Алексей Петрович Быстров, коллега и ближайший друг Ефремова, исследует микроскопическое строение зубов бентозухов и сделает поразительный вывод: многие из этих животных болели цингой и причиной массовой гибели мог стать недостаток пищи.
Обшив досками куски окаменевшей породы и разместив их в одном из старых крестьянских амбаров, Иван отправил несколько монолитов, в которых содержались лучше всего сохранившиеся кости, по тракту на Великий Устюг. В дороге он обдумывал, как вывезти оставшиеся монолиты в следующем году. Лучше всего ранней весной, пока Юг ещё не обмелел, сплавить их на барже по воде до Котласа — дешевле будет, чем посуху на телегах, затем, погрузив на поезд, отправить их в музей.
Общая длина маршрута составила 630 километров — пешком и на телегах. Всего было добыто 86 костей <…>».

Еремина, О. Иван Ефремов / О. Еремина, Н. Смирнов. – М.: Молодая гвардия, 2013. – С. 99-101 (Жизнь замечательных людей)

«Экспедиция на реки Ветлуга и Шарженьга 1927-28 гг.»


р. Шарженьга